Тот самый ученик

Я знала только, что у ученика произошел инсульт год назад. И что он почти не говорит. Это все, что я знала. Как они меня нашли — это удивительно! Логопедов, восстанавливающих речь после инсульта, вообще мало, а до их поселка вообще никто не доедет из Москвы. Уж очень далеко. Хотя, казалось бы,  Московская область. Они очень искали сразу же. Но…

Из местных специалистов — никто не берется. И надо помочь. Живут они далеко, мне надо просить кого-то, чтобы «подбросили» — на 2 автобусах с пересадками ехать к ним  в посёлок тяжко. Или придется брать такси. Но — надо. Я так решила. Эта специализация меня очень интересовала и в институте нам хорошо читали афазию (и училась я на отлично:), и главное – если не я, никто не возьмется здесь. Это точно.

Приехала. Встречает меня совершенно замечательная  жена ученика, назовем его Николаем Сергеевичем. Простая,  искренняя и любящая, которая хочет помочь и не знает как. В квартире — недоделанный ремонт. Начал хозяин и заболел. И все остановилось…

А картина нарушения тяжелая. Рука у Н.С. не слушается, писать не может – почти не помнит букв и путает их, даже звуки речи произнести не может, кроме нескольких гласных и согласных.

Настрой у Н.С. пессимистичный. Обращенную к нему речь понимает ситуативно, а собственной,  экспрессивной речи нет вообще. Только эмбол. Для тех, кто не знает – это одно слово, которое человек повторяет постоянно и которое заменяет ему речь. А других слов и даже звуков при данной форме афазии (афазия – нарушение речи после инсульта) он сказать не может. И слово это, мои дорогие, матерное: «#@ять».

Вот так. Не больше, не меньше. Это его эмбол. И он им разговаривает. И знаете, это не смешно. То есть, представьте, вы спрашиваете у него, как он себя чувствует, а он в ответ: «ААААА #лллллять!»

И вы понимаете: неважно чувствует себя. Или он удивлен. То же слово, но произносится с удивленной интонацией «УУУУ — #ллллять?». Предложение – состоит из 3 этих слов, и сразу ясно, где подлежащее, а где сказуемое и дополнение тоже угадывается. По интонации. Такие вот злые шутки шутит порой афазия.

И работа тоже у меня —  непредсказуемая. Логопед — называется.

Афазия самой сложной формы  в грубой степени, да еще и обратились они не сразу, прошел год. И

Мы стали работать. Трудно. Потому что афазия грубая, афферентная форма, а глубина и степень поражения оказалось большой.

И вдруг у Николая Сергеевича случился срыв. Казалось бы на ровном месте. Он ругался, был очень раздражен. Пытался объяснить, что я не понимаю, что с ним происходит, что я говорю ему ерунду и предлагаю не те задания. Такая реакция, к сожалению, тоже может встречаться у таких больных…

Он кричал и пытался донести мне все это одним словом, эмболом. Ну вы помните, каким. Утихомириться не мог. Жена еле могла его сдержать. Я даже испугалась, не было бы жены – мог бы и замахнуться на меня.

Я ехала домой и мне было очень плохо. Да чего там, я чуть не разревелась.  Была осень, уже стемнело, по закону подлости, налетел дождь с холодным ветром, автобуса долго не было.  И так мне было тошно. А ведь именно этот ученик сподвиг меня углубиться в тему афазии. Я шла и вспоминала совершенно необыкновенные СОВПАДЕНИЯ, которые были связаны с этим учеником…

***

Я перешла на работу в медицинский центр. И у меня стали появляться ученики с афазией. И самый первый из них с грубой афазией — Николай Сергеевич.

Я чувствую себя неуверенно, вокруг никого, кто работал бы с такими случаями. Спросить совета не у кого. Собственно, этот пациент, тот самый Николай Сергеевич, и послужил мне «волшебным пинком» к срочному поиску знаний и инструментов по коррекции афазии. Институтских знаний по этому поводу совершенно недостаточно.

И это при том, что диплом у меня с отличием и в институте курс афазии нам читали именно в Центре Патологии Речи и это были самые захватывающие для меня лекции и практика.  Навсегда я запомнила тот восторг, который вызвала во мне работа логопеда, которая восстановила речь у человека с удаленной частью мозга. Пациент общался, хотя в голове была пластина, и достаточно большая площадь мозга отсутствовала. Тогда я поняла — это потрясающая профессия. Это — моё!

Рою землю в поисках книг по афазии. Фамилия Визель запомнилась – редкая фамилия, ее книги не достать. Купила одну, об остальных читаю на логопедических форумах и мечтаю заполучить, понимаю, что Визель – одна из звёздных величин в афазиологии. И как профессионал, и как учитель, и как личность (в чем я убедилась позже — когда училась у Татьяны Григорьевны). Информации по афазии катастрофически мало!  Я открываю интернет в поисках курсов по афазии, нахожу.

Звоню туда и вот первое Чудо.

Звоню вечером и, по редкому стечению обстоятельств, руководитель курсов задержалась и сняла трубку. Курсы начались ВЧЕРА! На мой вопрос: «Кто читает» — отвечает: «А кого Вы знаете по этой теме»?

Я называю фамилии: «Визель, Шкловский, Кошелева, Ахутина». И она мне отвечает: «У нас читают и Визель и Кошелева и Ахутина и многие другие». И я полетела туда на следующее утро. Ну ладно, не полетела. Поехала на общественном транспорте, но – окрыленная…

***

Я сидела в зале и чувствовала себя просто дико счастливой. В окна светило весеннее солнце, на сцене, на учебном подиуме непревзойденная Татьяна Григорьевна Визель читала лекцию по афазии. Я была в зале.

И всё! Вот рецепт счастья!

Хотите верьте, хотите нет. Но я прямо кайфовала…

А если серьезно, то реально я слушала лекции Татьяны Григорьевны и влюблялась!  И в нее, и в афазиологию, и в Центр Патологии Речи.  Удивительно все сложилось  — за один вечер все нашлось: и курсы, и дозвонилась вечером каким-то чудом и лекции читают те профессионалы, чьи книги я так искала и найти не могла. А главное, я поняла, как соскучилась по этому специальному языку, по этой удивительной смеси логопедии, медицины и дефектологии, по ощущению всей глубины и удивительной сложности этой увлекательной и творческой науки и профессии. Это было все вместе – абсолютное счастье. До сих пор помню это чудесное,  нежданное ощущение.

И вот Чудо №2

На этом курсе повышения квалификации по Афазии нам демонстрировали документальные кадры снятых на камеру обследований пациентов с афазией.

И что бы вы думали?

Я прибегаю на одну из лекций, еще не могу отдышаться, немного  опоздала. Все сидят в темноте (я не знала, что будет видео обследования речи при афазии) и вдруг на огромном экране конференц-зала я вижу…моего ученика, того самого Николая Сергеевича!

Знаете, я даже глаза открыла и снова закрыла и головой, на всякий случай, потрясла :-).

Но он не исчез, это был именно ТОТ САМЫЙ МОЙ УЧЕНИК, появление которого и подтолкнуло меня срочно попасть на этот курс по афазии! Вот и то самое ругательное слово, эмбол, на котором он разговаривает. Его ли не узнать! А ведь там лечится огромное количество пациентов, и вероятность увидеть на  лекции Видео-разбор его случая — крайне мала!

И вот я слышу голос его замечательной добрейшей жены. Как по заказу, ведь из-за него я так всполошилась, из-за него побежала на этот курс. И вот тебе – ЛОГОПЕДИЧЕСКИЙ разбор его ситуации — прямо на лекции!  Наш преподаватель на экране обследует его, я наблюдаю всё обследование и слушаю комментарии практика ЛОГОПЕДА — афазиолога – записываю каждое слово. А потом на перерыве подхожу к преподавателю и спрашиваю совета, как работать с этим моим пациентом.

Совпадение? — Да.

Чудесное? — ОДНОЗНАЧНО — ДА.

Согласитесь, что-то в этом есть?

…А с моим Николаем Сергеевичем мы подружились, и проникся он ко мне уважением и симпатией. Речь начала потихоньку восстанавливаться. Очень медленно, что при таком тяжелом поражении ожидаемо. Но стали появляться слова, мы начали учиться читать, писать левой рукой,  Никогда больше таких срывов у него не было, И когда я приезжала — уже после восстановительного курса, который он получал в Центре Патологии речи, его жена за него мне рассказывала: «А он любит Вас, ждет! Там были логопеды хорошие, и с Вами ему еще больше нравится заниматься»

И Николай Сергеевич, застенчиво улыбаясь и согласно кивая,  начинал пояснять, что имеется ввиду,  ободрял меня, уже пытаясь говорить некоторые слова, но продолжая изредка использовать свой эмбол… ну – вы помните, какой… 🙂